Трагедия в Керчи, когда учащийся политехнического колледжа расстрелял своих педагогов и соучеников, подняла дискуссию об уровне безопасности образовательных учреждений. Однако – ненадолго, видимо, до следующей беды. 

Что изменилось с охраной школ после стрельбы в Керченском политехе, и изменилось ли вообще? Почему в регионах охрану учебных заведений доверяют кому попало? Как истребить “ЧОПовскую мафию”? Есть ли панацея от нового “колумбайна” и как качественно повысить безопасность российских детей в школах, вузах, детсадах? 

Обо всём этом говорим с руководителем самой эффективной и успешной саморегулируемой организации “Школа без опасности” Сергеем САМИНСКИМ. 

– Сергей Васильевич, Вы – один из ведущих в России специалистов в отрасли негосударственной сферы безопасности и Ваши предложения, идеи в этой сфере гораздо масштабнее, шире отдельно взятой организации. Однако начать наш разговор хочу всё же с Вашего детища – СРО “Школа без опасности”, которую эксперты единодушно признают лучшим в стране опытом охраны образовательных организаций.

– Московская “Школа без опасности” – а это объединение 25 ЧОПов на основе самых высоких стандартов – действительно лучшая, я с гордостью об этом говорю, потому что этот результат обеспечивает многолетний титанический труд нашей команды. Мы изучали ситуацию в очень многих регионах – были в Новосибирске, Ижевске, Красноярске, Ярославле, Тамбове, других городах. В некоторых регионах наш опыт вызвал уважение и восприятие, а в некоторых – отрицание из-за отсутствия денег. В Санкт-Петербурге, например, взяли за основу наш опыт, учатся у нас и внедряют наш опыт в северной столице. 

– Расскажите, в чем особенности вашего подхода к охране школ? 

Первое и самое главное – финансирование. В Москве стоимость поста охраны, выдвигаемая на конкурс, – 111 тысяч рублей за круглосуточный пост невооруженной охраны. Больше только в Санкт-Петербурге – 140 тысяч. Подчеркну: это конкурс по 44-му федеральному закону. В остальных местах – меньше. 

Например, в Тамбове – 60 тысяч за пост и никакого конкурса.  Там проводят аукцион, снижают цену до 30 тысяч, выигрывает ЧОП из Сочи, хотя это Тамбов, и выставляют в школе один пост охраны, там, где уже нельзя не выставить – на вход. Один пост! А второй пост никто не делает: деньги делят на всех с государственным заказчиком и успешно воруют эти гроши. И там этот опыт наш, конечно, не нужен. Там наш подход восприняли в штыки. 

– То есть в основе качества охраны образовательных учреждений – в первую очередь позиция руководства региона?

Безусловно. В Москве принят обязательным стандарт «Работник по обеспечению охраны образовательных организаций» – это единственный действующий профессиональный стандарт охранной отрасли, утвержденный Максимом Тополиным, министром труда, в 2015 году. Департамент образования города сделал его обязательным для всех образовательных учреждений города, а мы со своей стороны на общем собрании саморегулируемой организации проголосовали единогласно, чтобы он был обязательным для ЧОПов – для частных охранных организаций. В результате этот стандарт в единственном субъекте, единственном регионе России – в Москве – обязательный.

– А где вы берете людей, соответствующих этому профстандарту? 

– Мы их обучаем – и в этом тоже наша уникальность. У нас четыре уровня квалификации: работник стационарного поста, оперативной службы, мобильной группы и начальник охраны группы объектов. С 2016 года мы обучили около 20 тысяч сотрудников по этим специальностям, и это те люди, которым москвичи могут доверить своих детей. 

– Получается, в Москве работают профессионалы, а в Тамбове и прочих регионах, где нет таких жестких требований, аукционы набирают кого попало…?

– Абсолютно верно. Зачастую там и не ставят никого – зачем? Там даже не имитируют услуги – только на время приезда проверки охрана образовательных учреждений имитируется, а средства банально разворовываются. 

– Кто контролирует обеспечение безопасности в школах? Не укладывается в голове, что такое может быть.

– Везде по-разному, общегосударственной программы нет, и это проблема. Зачастую в школах в глубинке нет даже сторожа-вахтёра. Я сейчас выступаю в Госдуме и в Торгово-промышленной палате о том, чтобы нам сделать 13-ый национальный проект «Обеспечение охраны образовательных организаций Российской Федерации». И сделать целевое федеральное финансирование этого проекта, потому что в деревенских школах, где туалеты на улице, а таких по нашей стране может быть около 15 тысяч, – там нельзя говорить ни о какой тревожной кнопке, ни о каком наряде ЧОПа, либо Росгвардии – там нет ни-че-го. Там как жили до этого веками, так живут и сейчас. Поэтому мы выступаем за этот проект, это должна быть программа федерального значения, с финансированием из федерального бюджета с целевым назначением.

– А вы просчитывали, сколько это будет стоить в год федеральное финансирование этой программы?

– Министерство просвещения просчитало, по их цифрам, по их видению, эта цифра 110 млрд в год. 

– Если в регионах появится политическая воля, и они будут готовы, появится даже финансирование, то кто это будет делать? Кто займет место этих черных ЧОПовцев? 

– Вы понимаете, в России очень много ЧОПов. В России 22 400 ЧОПов. Они не нужны. Это безумное количество, из них две трети вот как раз черные или серые. Нужна охранная структура, которая в состоянии платить налоги, в состоянии обеспечивать исполнение трудового кодекса. И людей, которые будут работать по новым правилам, нужно обучать, мы готовы это делать. 

– Хорошо, могут быть финансовые проблемы у регионов, и это не сразу решается, но есть же какие-то общие принципы организации безопасности в школах? Есть какой-то алгоритм действий местной власти? Он соблюдается? 

– Алгоритм, конечно, есть, но почти нигде этим не занимаются.  Губернатор должен создать межведомственный координационный совет по безопасности – это первый шаг. Туда должны войти силовики, представители МЧС, ФСБ, полиции, Росгвардии, все частные охранные организации, руководители образовательных организаций. Но практически нигде этого не делается. 

В регионах вообще какое-то “пещерное” понимание организации безопасности. Когда мы рассказывали, как нужно работать, в Новосибирске, нам отвечали: “а какое вы право имеет досматривать школьников?”. И когда мы им час рассказывали, что это по закону, что нужно составить положение внутриобъектного пропускного режима, его подписать директору образовательной организации и ЧОПу, донести это положение всем родителям, что есть пропускной режим в школе, повесить табличку до входа о том, что на объекте видеонаблюдение и осуществляется пропускной режим. Когда человек пересекает эту табличку, он заключает устный договор, согласие дает на свои проверки данных, на проверки вещей, рюкзаков. Ну вот это космос – мы им рассказывали, а они считают, что это все мелочь, детали, пока у них там не расстреляли гору народу. Вот когда у них в Новосибирске произошел случай со стрельбой в школе, они нас второй раз пригласили. 

– По логике, даже в отсутствие финансирования, межведомственные координационные советы по безопасности могут хотя бы таким элементарным вещам обучать руководителей образовательных организаций? Это же не требует денег! Где-то это делается?

– Нигде. В Санкт-Петербурге сейчас.

– А Московская область?

– Нет. Мы им рассказали, дали предложение, губернатору Московской области, Воробьеву, я лично подписывал всё, и схемы рисовали, и положительный опыт. Ему на стол легло, и все – дальше движения не получилось, вторично пробовали, но опять нет – так что даже в Подмосковье нет межведомственного координационного совета по безопасности. 

– Неужели после Керчи в целом по стране ничего не изменилось?

– После Керченской трагедии в Крыму начали заслушивать наши презентации, наш член СРО, Сальник Игорь Владимирович, это группа охраны “Дубровник”, докладывал нашу схему – межведомственный координационный совет, стандарт «работник по обеспечению», саморегулируемая организация, докладывал министру просвещения Крыма и руководителю Росгвардии Крыма. Они оба сказали: «Великолепно! Нам это нравится». Точка, все, завершилось. А реально выставили в Керчи в четыре или пять образовательных организаций временно и ненадолго вневедомственную охрану. 

– Расскажите, как СРО “Школа без опасности” контролирует исполнение  стандартов безопасности?

– Это одна из наших основных задач. У нас создан экспертный отдел, более того нам в Москве удалось получить бесплатный доступ всем ЧОПам через камеры в ЕЦХД – единый центр хранения данных. И мы все, оперативные дежурные всех ЧОПов и наше СРО имеют доступ ко всем этим камерам, мы можем в живом режиме, в любой момент суток просмотреть около 18 тысяч камер. Ну, то есть, все камеры школ, плюс даже подъездов – все окружные камеры. И составляются таблички, в каждый ЧОП направляются выявленные нарушения с выездом экспертов на каждый объект. Этот акт отражает полностью все: исправность камер,  комплексы тревожной сигнализации, охранной сигнализации, ручного металлодетектора, фонарика. Эксперт приехал – проверил. Если ЧОП не выполняет наши требования, стандарты наши профессиональные, мы наказываем его материально, от 10 тысяч до 50 тысяч. Но наказываем мало, два раза наказываем материально, а потом исключаем из СРО. А членство в СРО – позиция государственного заказчика. 

– То есть, СРО “Школа без опасности” – это знак качества для Правительства Москвы?

– Да-да. В Москве нет ни одного поста охраны, который был бы не наш. Все 5418 – наши.  Мы избавились от тех. кто не хотел выполнять стандарты, заказчик даже разорвал с ними контракты, были проведены конкурсные процедуры и сейчас нет ни одного поста, где стояли бы какие-то сомнительные ЧОПы. 

– Давайте теперь поговорим о техническом обеспечении охраны. Человеческий фактор, уровень профессионализма, внедрения и соблюдения профессионального стандарта качества работы по обеспечению безопасности школ – это зона ответственности “Школы без опасности”. А технически? 

– Это четвертый ключ успеха – технические средства охраны, четвертый кит. В Москве это громадная система. Это в первую очередь система видеонаблюдения, как наружная, так и внутренняя. Общий объем их может быть от минимального, что обязательно положено, в детском саду – четыре камеры, до максимального реально существующего – до 50, 100, 150 камер.

– Это большие школы, да? 

- Да, это большие школы, где тысячи учащихся, где три этажа, где спортивные комплексы. В обязательном порядке просматривается открытая территория, где жители играют, и ведется запись – это все футбольные площадки, спортгородки и так далее. Входят в школу, как снаружи, так и изнутри, раздевалка, столовая, спортзал, то есть, те места, где массово скапливаются люди, и где может произойти происшествие. Камеры там не для того, чтобы предотвратить это происшествие, а для того, чтобы объективно потом найти виновных в этом происшествии. А это важнейший элемент, если объективно находятся виновные, и всегда отвечают, это важнейший элемент безопасности. 

– Помимо систем видеонаблюдения, еще турникетная система…

– Да. Система видеонаблюдения – раз, система контроля установленного доступа. В Москве это в основном проходные системы, это у каждого карточка, человек подносит, она отмечает, когда он пришел, когда он вышел, она отмечает, что он съел, и все это в виде смсок перебрасывается родителям, они абсолютно спокойны – пришел, пообедал на такую-то сумму – все прекрасно, все хорошо. Дальше – рамки металлодетекторов, это тоже система контроля установленного доступа и к ним же можно отнести также уже ручные металлодетекторы, они показали себя наиболее качественно, потому что металлодетекторы рамочные они очень тонки в настройке, если настройка у него как-то чуть-чуть плавает, такое бывает у них, то он реагирует на все – на монеты, на ключи. А может, наоборот, на крупный предмет не реагировать вообще. Потому что их исправность проверяет не ЧОП, их исправность проверяет образовательная организация. Тут есть небольшой разнобой. И отвечать за исправность рамочных металлодетекторов мы не можем. А вот ручные металлодетекторы это в нашем стандарте внутреннем – отвечает ЧОП, отвечает охранник на посту, он прибывает и проверяет его исправность. Они всегда исправны, и они позволяют обнаружить ножи, пистолеты, которые школьники пытаются проносить. 

– Часто такое случается? 

Попыток провести запрещенные предметы, то есть предотвращенных каких-то инцидентов по Москве в среднем 20–25 в месяц на 5418 постах. Это пистолеты, травматика, пневматика. Либо ножи, либо смеси бензиновые, либо еще что-то. Мы после Керчи разработали ориентировку, где нами четко описан портрет человека, который может совершить, мы называем это случаем ситуативного экстремизма. Во всем мире нет названия этим страшным трагедиям в школах. Они на западе в Америке называются «школьные стрелки», «школьные мстители»…

– Вы составили психологический портрет такого ребенка…

– Мы составили ориентировку, книжечку тоненькую, – во что они одеты, как ведут себя, и на каждый пост это раздали. И каждую смену охранников тренируют начальники охраны. У нас появилась специальность в нашем стандарте, уровень квалификации – начальник охраны группы объектов. У нас начальник охраны ведет где-то от 20 до 25 образовательных организаций.  Каждый день он проезжает всех и тренирует всех. 

Мы изучили все 575 подобных “колумбайну” случаев за всю историю. Первый случай был в 1927 году в Америке, и после него ведется наш анализ и аналитика по всему миру. Наша ориентировка составлялась с изучением всех, и есть общие признаки таких ситуативных экстремистов, тех, кто может ими стать, тех, на кого нужно пристально смотреть: у них обязательно берцы, они обязательно опаздывающие. Ни разу не расстрелял одноклассников вовремя пришедший, они всегда опаздывали – либо ко второй паре, либо к третьему уроку. Поэтому в нашей ориентировке определено: стопроцентный досмотр всех опоздавших. 

И вот такие детали, о которых мы говорим, о связи опозданий на уроки с возможными трагедии, предотвращение этих трагедий напрямую зависит от уровня профессионализма тех, кто обеспечивает охрану образовательных учреждений. Пока в России максимально возможный уровень безопасности – хотя и он не стопроцентный, безусловно, – есть только в Москве. Остальные главы регионов могут лишь рассчитывать на счастливый случай, что беда произойдёт не у них. Глобально изменить ситуацию на федеральном уровне возможно лишь при условии утверждения 13-го национального проекта «Обеспечение охраны образовательных организаций Российской Федерации». Очень рассчитываем, что Президент нас услышит.